* * *

   Не в силах твердо стоять на ногах, Роза пошатнулась и упала на колени, тяжело дыша, будто после долгого бега. «Мама… Малфой… Но этого не может быть! Они не могли быть вместе. Их противостояние длится на протяжении многих лет и, более того, перешло на детей. Да, точно. На детей. Придется поговорить с Малфоем.» Это решение пришло совершенно неожиданно и тут же она поняла всю его глупость и абсурдность. Роза усмехнулась, представив, как она спокойно подходит к Малфою и заводит с ним панибратский разговор о родителях. Абсурд! Роза Уизли и Скорпиус Малфой – враги по гроб жизни.
   Роза встала на ноги и огляделась. Взгляд ее остановился на столе с двумя загадочными предметами. Стараясь не думать о чаше, девушка подошла к тетради. Она произнесла заклятие с помощью которого можно было определить, какие чары наложены на предмет. Вокруг тетрадки засверкали вспышки разных цветов. Роза отпрянула от нее, поражаясь разнообразию воображения хозяина тетради. Или хозяйки? Эта тетрадь скорее всего дневник. А раз этот дневник розового цвета, то он скорее девичий. А, раз Роза хотела узнать о своей матери, значит… это дневник Гермионы Грейнджер.
   Девушка судорожно вздохнула. Она уже мало что соображала и решила оставить все загадки на завтра, а сейчас пойти спать. Роза дотронулась до дверной ручки и замерла. «Как я потом сюда попаду?» Девушка стала поспешно вспоминать свои мысли перед входом в комнату. Минут пять она перебирала их и, наконец, вспомнила: «Почему же Гермиона Грейнджер не любит шестой курс?» Облегчено вздохнув, Роза покинула Выручай-комнату.

   - Альбус, я спать хочу.
   Они сидели на заклинаниях, профессор Флитвик рассказывал им о заклятии адского пламени. Роза положила голову на плечо кузена и прикрыла глаза.
   - Роза, ты говоришь мне это уже в пятый раз, - с некоторым раздражением сказал Альбус. – Потерпи – двадцать минут до конца осталось, это последний урок. Может, объяснишь мне, отчего ты так хочешь спать?
   - Может и объясню… Только потом, - девушка зевнула, не раскрывая глаз. – А ты мне потом лекцию дашь?
   - Дам. Роззи, подожди, мне надо записать, - Альбус повел плечом, сбрасывая голову сестры. Она нехотя убрала ее и разлепила глаза. Не задумываясь, что делает, Роза взяла перо и окунула его в чернильницу, затем начала что-то медленно выводить на листке пергамента, мечтая о мягкой кровати под пологом. Потом Роза отложила перо и, даже не взглянув на пергамент, снова положила голову на плечо Альбуса.
   - Ал, сколько до конца? – лениво спросила она.
   - Пять, - коротко ответил он, снова сбрасывая ее голову, чтобы сделать запись.
   Роза положила голову на стол и в очередной раз закрыла глаза. Наконец, раздался долгожданный звонок. Девушка схватила сумку и вытолкнула Альбуса из-за парты. Чуть было не упав, Ал раздраженно посмотрел на кузину, и пошел вслед за ней из класса. Аудитория почти опустела, когда к столу, за которым сидели Альбус и Роза, подошел Скорпиус Малфой и взял пергамент, забытый Розой на столе. На листке было выведено два красивых сердца. Одно было разбитым и в разных его половинках были инициалы «Г.Г.» и «Д.М.» Второе же, наоборот, было целым и инициалы «Р.У.», «С.М.» проходили по диагонали. Гадая, что это может значить, и не смея верить своим догадкам, Скорпиус аккуратно сложил пергамент, убрал его в сумку и покинул класс.

   Выспавшись и наскоро сделав уроки, Роза кинула Алу: «Не жди меня», и пошла снова на восьмой этаж. Полночи девушка промучилась в догадках, но так ни до чего и не дошла, кроме как до того, что дневник побывал в адском пламени, которое сожгло Выручай-комнату в день войны с Волан-де-Мортом. Как комната восстановилась, Роза не понимала, но думала, что Хогвартс способен к самовосстановлению. Скорее всего, дневник как-то оказался в комнате с заброшенными вещами – может, Гермиона потеряла его, а, может, и выбросила. Сейчас Роза шла к гобелену с большой книгой под мышкой «Тысяча заклятий и миллион контрзаклятий». Она хотела попробовать прочитать дневник, сняв с него все чары и снова погрузиться в память Малфоя, чтобы убедиться в том, что между ним и ее матерью ничего не было.
   - Грейнджер! Эй, Грейнджер! – так ее фамилию произносил только один человек. Руки Розы сами собой потянулись к волшебной палочке, а зубы заскрежетали. Она медленно обернулась. Со своей дебильной ухмылкой на губах к ней подошел Скорпиус Малфой. – Куда собралась, Грейнджер? – спросил он.
   - Не твое собачье дело, Малфой! – грубо ответила девушка.
   Он неожиданно легко согласился с этим:
   - Ладно, не мое, так не мое. Тогда, может, объяснишь мне, что это? – Скорпиус достал из сумки аккуратно сложенный лист пергамента.
   - Что это? – удивленно спросила Роза.
   - Это я у тебя спрашиваю: что это?
   - Понятия не имею, - вздернула носик она, продолжая с любопытством поглядывать на пергамент. В голове у нее сейчас стоял вопрос: «Спросить или не спросить? Знает он что-то или нет?»
   - Ладно. Смотри, - Малфой развернул пергамент. Роза подошла чуть-чуть поближе к Скорпиусу, но так и не смогла ничего рассмотреть.
   - Подойди ты, не бойся, я не кусаюсь, - усмехнулся парень. Роза подошла еще на пару шагов, ожидая какой-нибудь подляны, и осторожно заглянула в лист. К своему великому удивлению она увидела там два красивых сердца – одно разбитое с инициалами «Г.Г.» и «Д.М.», а второе целое с инициалами «Р.У.» и «С.М.» Но удивил Розу не рисунок, а то, что он был нарисован ее рукой.
   - Что это? – снова спросила она.
   Малфой посмотрел на нее с удивлением и интересом: он ожидал, что девушка будет отпираться – мол, это не мое, а, вообще, отдай сюда. Он спросил:
   - Ты, что, Грейнджер, серьезно не знаешь, что это, или у тебя такой хороший актерский талант?
   - О чем ты? – раздраженно спросила Роза. – Мне нужно идти, ты меня отвлекаешь, - с этими словами Роззи развернулась и пошла было к Выручай-комнате, но Скорпиус схватил ее за запястье. – Не трогай меня! – возмутилась она и вырвала свою руку из цепких пальцев. Малфой отпустил ее и демонстративно отряхнул руку, словно от грязи.
   - Я вижу, разговор у нас с тобой не клеится, - вновь усмешка. – Хорошо. Я нашел этот дневник на твоем столе после урока заклинаний.
   - Мало ли кто его там оставил, - фыркнула Роза, все еще недоуменно глядя на парня: чего он от нее хочет?
   - Конечно, мало ли, - снисходительно согласился Малфой. – Вот только есть несколько но: пергамент оказался на столе после того, как ты за ним сидела, инициалы на разбитом сердце твоей матери и моего отца и, наконец, инициалы на целом сердце твои и мои.
   - Я опровергну твою теорию, Малфой. Во-первых: я в тебя не влюбилась! Во-вторых: я не помню, чтобы я или Альбус рисовали нечто подобное. В-третьих: этот пергамент на столе мог оставить класс, который был до нас. И, в-четвертых: мне пора.
   - Стой! – властно сказал Малфой.
   - Не смей мне указывать!
   - Я еще не закончил.
   - Зато я закончила.
   - А как ты объяснишь инициалы?
   Роза задумалась – инициалы действительно странные, особенно учитывая то, что она вчера видела в Омуте Памяти.
   - Молчишь? Нечего сказать?
   - Людей с такими инициалами в Хогвартсе полно, - неуверенно сказала она.
   - Конечно, - фыркнул Малфой, - особенно если учитывать все вышеперечисленные факты.
   - Ну, ладно. Хорошо, - решилась Роза. – Ты знаешь, с кем встречался твой отец на старших курсах обучения?
   - Зачем тебе? – пришла очередь удивляться Малфою.
   - Сначала скажи, а потом объясню.
   - Ну, со многими, - протянул парень. – С Гуссокл, с матерью, - на миг его лицо исказилось – стало понятно, что с матерью у Малфоя отношения не ахти, - с Элайа, с Найтли, да и с других факультетов было до фига… А теперь говори: что тебе от этого стало?
   - Пошли, - Роза направилась к заветному гобелену.
   - Куда? – Малфой догнал ее.
   - Пошли, говорю.
   - Да куда?
   - В Выручай-комнату.
   - Она же сгорела! Мне отец говорил.
   - Хогвартс способен к самовосстановлению.
   Малфой больше ничего не спрашивал, и в молчании они дошли до комнаты. Роза быстро прошлась мимо гобелена и втолкнула Малфоя в появившуюся дверь, сама быстро прошмыгнула за ним, уверившись в том, что в коридоре пусто.
   - Какого…? – яростно начал Малфой, наблюдая за тем, как Роза накладывает чары на дверь.
   - Видишь на столе чашу?
   - Вижу.
   - Знаешь, что это?
   - Нет.
   - Омут памяти.
   - Че?
   - В нем память.
   - Чья?
   - Твоего отца.
   Повисло молчание.
   - Откуда ты знаешь? – наконец спросил Скорпиус.
   - Я вчера была в ней.
   - А как ты ее нашла?
   - Не спрашивай. Не скажу.
   Малфой подошел ближе к столу
   - А это что? – он протянул руку, чтоб взять дневник.
   Роза совсем про него забыла.
   - Не трогай его, болван! – вскричала она, но было поздно. Полыхнула вспышка, и Малфоя отбросило к стене, он потерял сознание.

Теперь они стояли в гостиной Слизерина. Убрана она была По-Рождественскому. Драко стоял в окружении одетых в верхнюю одежду однокурсников.
   - Ладно, давай, Драко, до встречи! – хлопнул его по плечу симпатичный темноволосый парень.
   - Да, давай, Блейз, - Драко пожал парню руку. Рядом пробасили Крэбб и Гойл (Скорпиус их сразу узнал по рассказам отца):
   - Счастливого Рождества, Драко!
   - И вам не скучать.
   Тут к Драко подошла девушка. Скорпиус немного пошатнулся. К нему тут же обратилась Роза:
   - Что с тобой?
   - Н-нет, все нормально, - ответил он, неосознанно хватаясь за ее руку.
   - Нет, не все… - Роза не успела закончить – Скорпиус убрал свою руку с ее запястья и приложил палец к ее губам:
    - Тихо, - ошеломленная таким поведением, девушка примолкла, и он опустил руку.
   А тем временем Пэнси Паркинсон нежно проворковала:
   - Милый, ты точно не хочешь остаться здесь?
   «Милый» с усилием выдавил улыбку:
    - Да, Пэнси, счастливого Рождества!
   Она обняла его и поцеловала. Видно было, как Драко хочется прервать этот поцелуй, но он его мученически выдержал и сказал:
   - Вам уже пора, а то на поезд опоздаете.
   - Да, точно, - зашевелились однокурсники.
   - Пока, Драко.
   - До встречи, Малфой!
   - Счастливого Рождества, милый!
   Выпроводив друзей за ворота, Драко облегченно вздохнул и вытер губы рукавом. Потом быстро пошел куда-то наверх, бормоча:
    - Чертова Паркинсон! Вечно со своими слюнявыми поцелуями. Блин, неужели нельзя было уже научиться целоваться? Тьфу, аж блевать охота!
   Роза тихо хихикнула, поспевая за Драко.
   - Что смешного? – раздраженно спросил Скорпиус.
   - Нет, ничего, - снова хихикнула девушка.
   Драко дошел до библиотеки и уверенно потянул дверь. Пройдя между стеллажей к дальним столам, он увидел кого-то, кого не видели стоящие за его спиной Роза и Скорпиус, и довольно улыбнулся. До этого быстрый шаг его превратился в медленный и размеренный, даже несколько ленивый.
   - Привет, Гермиона!
   Роза и Скорпиус переглянулись и в один голос протянули:
   - Чего-о?!
   Затем, не сговариваясь, рванули за Драко.
   За столом, обложенная книгами, действительно сидела Гермиона Грейнджер, собственной персоной. Подняв рассеянный взгляд, она посмотрела на Драко и улыбнулась:
   - Привет, Драко!
   Уизли и Малфой-младший снова переглянулись и стали наблюдать за разворотом событий.
   - Первый день каникул, а ты уже за уроками, - с мягким укором сказал Драко, садясь напротив нее.
   - Я привыкла все делать в первые дни, пока знания не выветрились, - ответила она, вновь склоняясь над книгой. – Драко, помоги мне, пожалуйста, - попросила она, - найди вот это растение, - она подвинула ему клочок пергамента, на котором было написано название растения.
   - Сампорфго… Чего? – попытался прочитать Драко.
   - Вот и я о том же. Посмотри вон там, в той секции, - Гермиона указала рукой вправо.
   - Нам тоже это задавали? – спросил парень, поднимаясь и направляясь к той секции, на которую указала Герми.
   - Ты за четным столом работал на последнем уроке?
   - Нет, за нЕчетом (далее, вместо ударения, буква, на которую оно падает, будет заглавной, т.к. автор не знает, как ставить ударение [прим. авт.]).
   - Тогда тебе другое. Тоже название какое-то мудреное, не помню, - девушка отложила просмотренную книгу и взялась за другую. Так прошло минут пятнадцать. Роза и Скорпиус то наблюдали за родителями, то говорили колкие замечания в адрес друг друга, наконец, Драко произнес:
   - Герми, смотри, кажется, нашел, - Гермиона подошла к нему и, без всякого стеснения, положила руки замочком на плечо. – Оно? – спросил Драко, а Роза и Скорпиус в который раз переглянулись.
   - Дай листок, - попросила девушка. – Да, оно. Спасибо Драко, - она чмокнула его в щеку. Скорпиус начал закипать:
   - Ну, это уж, ни в какие рамки…
   - Заткнись! Дай посмотреть, - прервала его Роза. Парень недовольно посмотрел на нее, но подчинился
   Тем временем Драко и Гермиона снова сели за стол. Вдруг Драко рассмеялся.
   - Ты чего? – недоуменно спросила Гермиона.
   - Да, я тут, просто, подумал. Представь: сейчас за стеллажами стоит какой-нибудь наш однокурсник и наблюдает за тем, как заклятый враг Гермионы Грейнджер Драко Малфой помогает ей найти книгу, а Гермиона Грейнджер, в знак благодарности, целует Драко Малфоя в щеку!
    Гермиона тоже улыбнулась.
   - Вообще-то, на его месте, я бы тоже не поверила своим глазам. Если бы еще три месяца назад…
   - Два.
   - Какая разница? Если бы два месяца назад кто-нибудь сказал бы мне, что к Рождеству Драко Малфой станет моим другом, я бы его утопила в унитазе Плаксы Миртл.
    Оба рассмеялись, а Роза и Скорпиус снова переглянулись.
   - Кстати о Рождестве. Как ты планируешь его отмечать, Герми?
   - Не знаю пока. Не думала. Как сложится.
   - Предлагаю в нашей гостиной.
   - В смысле: вместе?
   - Ну да. А что такого? Ты моя подруга, я твой друг.
   - А почему не в нашей?
   - Потому, что в вашей, на сколько я знаю, кто-то остался.
   - Ну, хорошо. Я согласна.
   - Отлично! – воскликнул Драко. – Тогда я готовлю кровать… в смысле, стол, и все такое?
   - Пошляк! – засмеялась Гермиона. – Конечно, готовь.
   - Кровать?
   - Стол, Малфой!
    Оба засмеялись. Потом Гермиона снова склонилась над работой, а Драко со скучающим видом принялся расхаживать по библиотеке. Так прошло еще какое-то время, затем Драко сел около Гермионы на диван. Она некоторое время еще писала работу, но потом отложила перо и посмотрела на парня:
   - Драко, ты мне мешаешь.
   Его губы расплелись в довольной улыбке.
   - Чем?
   - Ты отвлекаешь меня.
   - Если бы я тебя отвлекал, это выглядело бы так, - Драко обнял ее и поцеловал, валя на диван. Роза и Скорпиус даже забыли переглянуться, во все глаза глядя на родителей (прошу прощения за каламбур). Гермиона, видимо, была ошеломлена таким поворотом событий не меньше них, потому что сначала не ответила на поцелуй, но потом обхватила шею Драко руками и закрыла глаза.
   - Твою мать! Черт!.. – начал ругаться Скорпиус. После этих двух фраз автор отчаянно краснеет и стыдится воспроизводить его дальнейшие изречения, а они были так изобретательны и разнообразны, что Роза пораженно смотрела на Малфоя-младшего, попутно набираясь новых знаний и убеждаясь в том, что ругань – целая наука, если не искусство. Прослушав этот познавательный монолог, она воспользовалась паузой, взятой Скорпиусом для передышки, и  сказала:
    - Малфой, ты не мог бы хоть немного фильтровать свою речь? Я, конечно, узнала много нового, но я, все-таки, девушка.
    - Да ты… ты… ты, что, не видишь, что они вытворяют?! – вскричал Скорпиус, а тем временем Драко и Гермиона продолжали целоваться, так же лежа на диване.
   - Успокойся, Малфой! – рявкнула на него Роза. – Знала бы, что ты такой нервный, ни в жизнь бы не взяла тебя с собой.
   - Станешь тут нервным! Когда видишь, что твой отец целуется с грязнокровкой!
   Глаза Розы опасно сузились.
   - Не смей оскорблять мою мать, Малфой, - очень тихо сказала она.
   - И что ты мне сделаешь, а? Применишь Круциатус? Или сбросишь с башни астрономии? – издевательски спросил Скорпиус.
   - О, я найду способ, как тебя проучить, - все так же тихо ответила Роза. Скорпиусу стало не по себе от этого тона. Положение спасло появление библиотекарши мадам Пинс. Увидев продолжающих целоваться Гермиону и Драко, она ахнула и завелась:
   - Совсем обнаглели! – целующиеся отпрянули друг от друга. – Средь бела дня! В библиотеке! – Драко медленно поднялся с дивана, Гермиона села. Оба едва сдерживали смех. Медленно подтянув к себе сумку и взяв Драко за руку, Гермиона прошептала:
   - На счет «три» сматываемся. Раз… два…. три! – они побежали к выходу, минуя мадам Пинс, Роза и Скорпиус рванули за ними. Драко и Гермиона, держась за руки, вылетели из библиотеки и неслись по коридору, пока Драко не остановился и не потянул Гермиону за руку к себе. От этого она налетела на него, и снова их губы слились в поцелуе. Но Гермиона отстранилась от парня и залилась звонким радостным смехом, он подхватил ее, все еще не выпуская из своих объятий.
   - Ты видел ее рожу? «Средь бела дня! Совсем обнаглели!» - передразнила она библиотекаршу. – А ты, между прочим, и вправду обнаглел, - улыбнулась девушка.
   - Это почему? – удивился Драко, а в это самое время Скорпиус и Роза заметили, что они, оказывается, держатся за руки. Точнее заметила Роза, Малфой это заметил еще тогда, когда схватил ее в библиотеке, чтоб она не потерялась между стеллажей. Удивленно вскрикнув, Роза вырвала свою руку из его. Скорпиус про себя улыбался.
   - Потому, что помешал мне заниматься, - ответила Гермиона, все так же улыбаясь.
   Драко снова поцеловал ее, и на этом воспоминание оборвалось.
   - Я думаю, хватит, - холодно сказал Скорпиус и, не спрашивая, взял Розу за руку. – Вытаскивай нас, - конечно, ей больше ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

   - Ну и? – победно вскинула носик Роза. – Что ты скажешь теперь?
   - А что здесь сказать? Многое я узнал о своем отце…
    Роза решила промолчать, глядя в мрачное лицо Скорпиуса. Она посмотрела на часы и обалдела: половина третьего!
   - Малфой, ты знаешь, сколько времени?
   - Часов двенадцать, - пожал он плечами.
   - Пол-третьего!
   - Ты шутишь! – воскликнул парень, поворачивая ее запястье к себе. – Блин! (Давайте будем считать, что «блин» - некультурное слово [прим. авт.].)
   - Малфой, я тебя просила!
   - А я при чем? Фильтр сломался – технические неполадки, - ехидно усмехнулся Скорпиус.
   - Пошли быстрее, - теперь Роза взяла его за запястье.
   - Отпусти меня! – возмутился тот, вырывая руку.
   - Пожалуйста, - фыркнула она, направляясь к двери.
   Скорпиус догнал ее у выхода, вместе они вышли из комнаты и тихо, осторожно пошли по темному коридору, прислушиваясь: не закашляется ли где Филч, не мурлыкнет ли миссис Норис. Зайдя за очередной поворот, Роза и Скорпиус увидели пару сверкающих в темноте зеленых глаз на уровне их голеней.
   - О, черт! – тихо простонал Малфой, пятясь и утягивая за собой девушку.
   - Дежа-вю? – усмехнулась она – они как раз стояли у библиотеки. Роза схватила парня за руку и прошептала: - Сматываемся, пока не пришел Филч. Три, два, один! – и рванула по тому самому коридору, по которому они уже бежали пятнадцать минут назад, поспевая за Драко и Гермионой. Вот только бежать пришлось дольше и быстрее, потому что вслед им донеслось обиженное мяуконье миссис Норис и сухой кашель Филча.
   - Сюда! – Малфой утянул Розу в какую-то темную нишу, которой она не приметила. Ниша была очень узкой, и Скорпиус, прижавшись к стене, прижал к себе девушку, крепко обняв.
    - Пусти меня! – возмутилась она, пытаясь оттолкнуть Малфоя.
    - Заткнись, идиотка! Слышишь? – Роза перестала вырываться и прислушалась. Почти мгновенно она различила шаркающие шаги школьного смотрителя:
    - Где они могут быть, милая? Скорее всего опять эти старшекурсники – натрахаются где-нибудь до упаду, потом бродят ночью по школе…
    Кошка ответила, видимо, означающее согласие: «Мр-мяу!»
   - Да-да, миссис Норис, ты совершенно права…
   В этот миг Филч как раз проходил мимо ниши. Роза теснее прижалась к Малфою, отчего тот довольно улыбнулся в темноту. Минут пять, после того, как шаги смотрителя затихли в отдалении, они еще выжидали, потом осторожно вылезли из ниши, сначала Роза, а за ней и Скорпиус.
   - М-да уж, - протянул парень. – Веселенькая у нас с тобой ночка, а, Грейнджер? – усмехнулся он.
   - Ничего веселого, Малфой, я не вижу. Все. Я пошла к себе. Счастливо добраться до своей спальни, - Роза развернулась и направилась в башню Гриффиндора.
   - А поцеловать на ночь? – разочарованно протянул Малфой.
   Роза опешила, но, не останавливаясь, фыркнула в ответ:
   - Перетопчешься!
   Скорпиус усмехнулся и тоже пошел к себе.

Воспоминание оборвалось и Роза со Скорпиусом, не задумываясь, взялись за руки.
   Оказавшись в Выручай-комнате, Малфой раздраженно спросил:
   - Ну, что, довольна теперь? Удовлетворено твое любопытство?
   - А что ты-то дергаешься, я не пойму? – Роза была очень бледной, но говорила вполне спокойно. – Тебе же по барабану, тебе, ведь, «надоел этот цирк» и тебя раздражало, что твой отец «встречался с грязнокровкой»! Радуйся, они расстались и больше никогда не смогли быть вместе!
   - Грейнджер, он любил ее. И до сих пор любит, наверняка.
   - Да что ты знаешь о любви? – с болью спросила девушка. – Ты никогда и никого не любил, кроме самого себя. Когда ты лишился девственности? В тринадцать, в четырнадцать лет? С кем? С проституткой? Сколько у тебя было девушек-игрушек? Твой отец был такой же. Он не любил ее. Он хотел поиграть. И игра была интересней оттого, что эта девушка – подруга Гарри Поттера и грязнокровка, - Роза отвернулась от него.
   - Ты не права. Он любил ее. Поверь мне-то – я его сын, я знаю, как он себя ведет, когда любит.
   - Откуда тебе знать? Пусть даже он и любил ее, но ты никогда и никого не любил, ты не знаешь слова «любовь»!
   - Ошибаешься, - едва слышно ответил Скорпиус и сам удивился своему ответу: во-первых, он был сказан таким тоном, которого он от себя никогда не слышал – тихо, отчаянно, без капли негатива, а главное – он понял, что это правда. Он действительно знает слово «любовь».
   Но Роза лишь рассмеялась.
   - Вот скажи, Малфой, сколько у тебя было девушек, которым ты говорил, что любишь?
   - Много, - потупился он.
   - А скольких лишал девственности и бросал?
   - Человек пять.
   - Вот видишь, - в голосе Розы слышалось горькое превосходство и боль. – Со скольки лет ты спишь с девушками?
   - С начала прошлого года, - Скорпиус сам не понимал, почему отвечает на все ее вопросы.
   - И много прошло через твою кровать?
   Он молчал. Он понимал, что она права. Но не во всем. Он любил. Он любит. Он будет любить.
   - Молчишь? – горько усмехнулась Роза. – Вот и я о том же. Ты не умеешь любить.
   - Роза… - «Черт! Она никакая не Роза, она Грейнджер, в крайнем случае - Уизли!» - но парень ничего не мог поделать с вырвавшимся помимо воли именем. Роза резко замолчала и напряглась.
   - Что? – недоверчиво спросила она совсем другим тоном.
   - Ничего, - быстро ответил Малфой. – Тебе послышалось.
   - Что именно мне послышалось?
   - Я же сказал: ничего.
   - Ну-ну, - Роза улыбнулась и вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной, тихо прошептав, сама от себя не ожидая: - Пока… Скорпиус…
   И быстро пошла к себе.

   А в это время Скорпиус Малфой, обложив себя с ног до головы всеми цензурными и нецензурными словами, какие знал, как магловского происхождения, так и магического, стал ходить по комнате, рассуждая про себя: «Я назвал ее по имени. Какого черта?!.. А имя у нее красивое, и звучит так мелодично. Роза… Да какая Роза, твою мать? Она Грейнджер, Грейнджер и только Грейнджер! Вдолби себе это в голову, ты, безмозглый минотавр! Хватит думать о ней каждую минуту. Она тебе никто. Даже более того, она – твой враг. И зачем только она завела этот разговор о любви? А ведь отчасти она права… Но лишь отчасти. В чем? В том, что я – подонок по отношению к девчонкам. Да нет! Какой же я подонок? Они сами мне на шею вешаются, - но в глубине души Скорпиус понимал, что он, действительно, подонок. – Да кто такая эта Грейнджер, чтоб указывать мне, как поступать?! …Вот интересно: а сама она девственница? Да, скорее всего… О чем ты думаешь? Ты же Малфой! Она – Грейнджер-Уизли. Тебя, Малфоя, не должна волновать дочь грязн… нечистокровной и осквернителя!» На этой ноте Скорпиус затолкал все мысли, касающиеся Грейнджер, далеко в подсознание и… понял, что всех остальных мыслей осталось не так много. Все было связано с ней. Уроки, воспоминания отца, стычки в коридорах, отсиживание в нише, ругань…Все. Но, тем не менее, Скорпиус нашел тему, в которой не было противной девчонки – квиддич. В квиддич Роза не играла. В него играли Хьюго, Лили и Альбус, но не Роза, поэтому Скорпиус решил подумать о спорте. Думая о скором матче с пуффендуйцами, он вышел из Выручай-комнаты и направился в подземелья.
   А Роза сидела в гостиной перед камином, уставившись в пламя, так привычно в последнее время. За окном снова была темень, на часах девять вечера, гостиная в это время заполнена до отказа. «Он назвал меня по имени. Зачем? Что заставило его сделать это? Он же Малфой! На мои выпады он должен был ответить грубостью, но никак не произнесением моего имени. А зачем я его тогда назвала Скорп… по имени? Мне было его жаль… Я же не права в его отношении к девушкам. Каждый человек способен любить. Даже с диагнозом Малфой. Вот интересно: а он уже любил когда-нибудь? Да нет,вряд ли. А будет ли любовь у него впереди? Да, наверное… А его отец, наверное, все-таки любил маму. Он, ведь, сам сказал ей об этом… Да мало ли, что он сказал?! Скорп… Малфой сам говорил это многим, и его отец ничем не лучше. Но он плакал… И воспоминания еще не кончились. Все-таки, наверное, любил… надо еще мамин дневник как-то почитать». Роза достала из сумки грязно-розовую тетрадь. Почти все чары с нее были сняты и теперь девушка могла ее без опаски брать и даже открывать, но страницы были девственно чисты, хотя Роза и была уверена, что заклятия остались и, скорее всего, скрывают текст страниц. Отличница в который раз листала желтоватые страницы, надеясь вспомнить или найти какое-то заклятие, которое скрывает записи. Но в голове всплывали только старые стандартные заклинания, которые она уже использовала раз десять, - не помогало ничего.
   - Эй, Роззи, чем маешься? – на спинку кресла облокотился Альбус, недавно вернувшийся с тренировки. Роза вздрогнула.
   - Ал, ну, нельзя так пугать! А если бы разрыв сердца?
   Кузен улыбнулся и сел около нее. Из-за обеих сторон спинки кресла вышли Лили и Хьюго.
   - Как прошла тренировка? – спросила Роза, убирая дневник обратно в сумку.
   - Отвратительно, - ответил капитан Альбус, хмуро косясь на Хьюго и Лили. Оба тут же завозились и наперебой заговорили:
   - А чего мы-то? Мы ничего. Это вообще все она, он!
   - Чего натворили? – улыбнулась Роза, знающая взрывной характер младших, благодаря которому они влипали в разные истории. Полные противоположности спокойному Альбусу и рассудительной Розе, они часто оставались после уроков и сидели на «домашнем аресте» (безвылазное сидение в башне – выход только на уроки [прим.авт.]).
   - Для начала разрушили магический барьер, ну, благодаря которому мячи остаются на поле. Хью, видите ли, решил испытать его прочность с помощью биты и бладжера…
   - Я думал, он выдержит, - вставил Хьюго.
   - А потом, - невозмутимо продолжал Альбус, - в эту брешь вылетел снитч, и мне пришлось ловить его по всей территории. А когда я вернулся, то увидел всю команду, стоящую на поле с метлами в руках. И это вместо тренировки! Оказывается наша Лили изобрела новое любовное зелье. Ты же знаешь, у нас в команде сплошь девчонки, не считая меня и Хьюго. А знаешь, где был наш дорогой загонщик? Он бегал по полю с ошалелыми глазами от одной девушки к другой – они испробовали на нем свое зелье! А Лил, вместо того, чтоб спасти любвеобильного братца, едва завидев меня, смылась в раздевалку.
   Борясь с желанием расхохотаться, Роза «строго» посмотрела на брата и кузину.
   - Ну, и что с вами делать?
   - Ничего, - прощебетала Лили, - Сев нас уже отругал, правда, Сев?
   Альбус нахмурился – ему не нравилось, когда его называли вторым именем.
   - Правда, - недовольно сказал он, - ладно, Роззи, пусть гуляют.
   - Ладно, пусть, - улыбнулась Роза. – Еще раз повториться – сглажу, - полушутливо, полусерьезно предупредила она.
   - Роза, ты не помнишь заклятие, с помощью которого мама обычно скрывает текст? – спросил Хьюго, обрадовавшийся, что взбучки не будет и решивший отвлечь сестру.
   - Помню. Зачем тебе?
   - Папе секретное письмо отправить.
   - Зачем отправлять папе секретное письмо?
   - Ну, - замялся Хьюго, пряча глаза, - это личное.
   - Ладно, - улыбнулась Роза, - АтУнчен. А для разблокировки… - она пораженно замолчала. Вот оно! – Для разблокировки, - счастливо продолжила девушка, - ПонсвИзер и секретное слово!
   - Слово нужно держать в голове, когда скрываешь запись, да?
   - Да! Конечно! Вот оно! Хью, я тебя обожаю! – Роза сорвалась с кресла и кинулась обнимать брата. Тот впал в ступор – редко на сестру такое находило. Лили и Альбус тоже пораженно смотрели на кузину. – Извините, ребята, мне надо бежать! – отпустив Хьюго и схватив сумку, бросила девушка и выбежала из гостиной.
   - Что это с ней? – спросил ошарашенный Хьюго. Лили и Альбус переглянулись и синхронно пожали плечами.